Опубликовано: 30.03.2017
Товарищ Сталин не был обделен чувством юмора, приведем несколько примеров.
Из мемуаров 1-го из сторожей Сталина А.Рыбина.
В поездках Сталина часто сопровождал сторож Туков. Он посиживал на фронтальном сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути засыпать. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сидение, увидел:
— Товарищ Сталин, я не усвою, кто из вас кого охраняет?
— Это что, — ответил Иосиф Виссарионович, — он еще мне собственный пистолет в плащ сунул — возьмите, дескать, на всякий случай!
В один прекрасный момент Сталину доложили, что у маршала Рокоссовского появилась любовница и это — популярная красавица-актриса Валентина Серова. И, дескать, что с ними теперь делать будем? Сталин вытащил изо рта трубку, чуток подумал и сказал:
— Что будем, что будем… завидовать будем!
Сталин прогуливался с Первым секретарем ЦК Грузии А. И. Мгеладзе по аллеям кунцевской дачи и угощал его лимонами, которые вырастил сам в своем лимоннике:
— Попытайтесь, тут, под Москвой, выросли! И так пару раз, меж дискуссиями на другие темы:
— Попытайтесь, отличные лимоны! В конце концов собеседника озарило:
— Товарищ Сталин, я вам обещаю, что через семь лет Грузия обеспечит страну лимонами, и мы не будем ввозить их из-за границы.
— Слава Богу, додумался! — произнес Сталин.
Конструктор артиллерийских систем В. Г.Грабин говорил мне, как в канун 1942 года его пригласил Сталин и произнес:
— Ваша пушка выручила Россию. Вы что хотите — Героя Социалистического Труда либо Сталинскую премию?
— Мне все равно, товарищ Сталин.
Дали и то, и другое.
Во время войны войска под командованием Баграмяна первыми вышли к Балтике. Чтобы преподнести это событие по пафоснее, армянский генерал лично налил в бутылку воды из Балтийского моря и повелел собственному адъютанту лететь с этой бутылкой в Москву к Сталину. Тот и полетел. Но пока он летел, немцы контратаковали и откинули Баграмяна от балтийского побережья.
К моменту прилета адъютанта в Москве об этом были уже осведомлены, а сам адьютант не знал — в самолете радио не было. И вот гордый адъютант входит в кабинет Сталина и пафосно провозглашает:
— Товарищ Сталин, генерал Баграмян отправляет Вам воду Балтики!
Сталин берет бутылку, несколько секунд вертит ее в руках, после этого дает назад адъютанту и произносит:
— Отдай назад Баграмяну, скажи, пусть выльет там, где взял.
Различные люди, которым довелось глядеть кинофильмы со Сталиным, поведали мне много эпизодов на данную тему. Вот один из их.
В 1939 году смотрели «Поезд идет на восток». Фильм — не ахти какой: едет поезд, останавливается…
— Какая это станция? — спросил Сталин.
— Демьяновка.
— Вот тут я и сойду, — произнес Сталин и вышел из зала.
При разработке автомобиля «Победа» планировалось, что заглавие машины будет «Родина». Узнав об этом, Сталин иронично спросил: «Ну и почем у нас будет Родина?» Заглавие автомобиля сходу изменили.
Дискуссировалась кандидатура на пост министра угольной индустрии.
Предложили директора одной из шахт Засядько. Кто-то сделал возражение:
— Все отлично, но он злоупотребляет спиртными напитками!
— Пригласите его ко мне, — произнес Сталин. Пришел Засядько. Сталин стал с ним беседовать и предложил испить.
— С удовольствием, — произнес Засядько, налил стакан водки: — За ваше здоровье, товарищ Сталин! — испил и продолжил разговор.
Сталин чуток отхлебнул и, пристально следя, предложил по 2-ой. Засядько — хлобысь 2-ой стакан, и ни в каком глазу. Сталин предложил по третьей, но его собеседник отодвинул собственный стакан в сторону и произнес:
— Засядько меру знает.
Побеседовали. На заседании Политбюро, когда опять встал вопрос о кандидатуре министра, и снова было заявлено о злоупотреблении спиртным предлагаемым кандидатом, Сталин, прохаживаясь с трубкой, произнес:
— Засядько меру знает!
И много лет Засядько возглавлял нашу угольную индустрия…
Один генерал-полковник докладывал Сталину о положении дел. Верховный главнокомандующий выглядел очень удовлетворенным и два раза одобрительно кивнул. Окончив доклад, полководец замялся. Сталин спросил: «Вы желаете еще чего-нибудть сказать?»
«Да, у меня личный вопрос. В Германии я отобрал кое-какие интересующие меня вещи, но на контрольном пункте их задержали. Если можно, я просил бы возвратить их мне».
«Это можно. Напишите рапорт, я наложу резолюцию».
Генерал-полковник вынул из кармашка заблаговременно заготовленный рапорт. Сталин наложил резолюцию. Проситель начал жарко благодарить.
«Не стоит благодарности», — увидел Сталин.
Прочитав написанную на рапорте резолюцию: «Возвратить полковнику его барахло. И.Сталин», генерал обратился к Верховному: «Здесь описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник».
«Нет, здесь все верно, товарищ полковник», — ответил Сталин.
Адмирал И.Исаков с 1938 года был заместителем наркома Военно-Морского флота. Однажды в 1946 году ему позвонил Сталин и произнес, что есть мнение назначить его начальником Головного Морского штаба, в том году переименованного в Главный штаб ВМФ.
Исаков ответил: «Товарищ Сталин, должен вам доложить, что у меня суровый недочет: ампутирована одна нога».
«Это единственный недочет, о котором вы считаете нужным доложить?» — последовал вопрос.
«Да», — подтвердил адмирал.
«У нас ранее был начальник штаба без головы. Ничего, работал. У вас только ноги нет — это не жутко», — заключил Сталин.
В 1-ый послевоенный год министр денег А.Зверев, обеспокоенный высокими гонорарами ряда больших писателей, подготовил соответствующую докладную записку и представил ее Сталину. Тот попросил пригласить к нему Зверева.
Когда министр вошел, Сталин, не предлагая ему сесть, сказал: «Стало быть, выходит, что у нас есть писатели-миллионеры? Страшно звучит, товарищ Зверев? Миллионеры-писатели!».
«Страшно, товарищ Сталин, страшно», — подтвердил министр.
Сталин протянул финансисту папку с приготовленной им запиской: «Страшно, товарищ Зверев, что у нас так не достаточно писателей-миллионеров! Писатели — это память цивилизации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?»
Осенью 1936 года на Западе распространился слух о том, что от тяжелой болезни скончался Иосиф Сталин. Чарльз Ниттер, корреспондент информационного агентства Ассошиэйтед Пресс, решил получить информацию из самого достоверного источника. Он отправился в Кремль, где передал для Сталина письмо, в котором просил: подтвердить либо опровергнуть этот слух.
Сталин ответил журналисту немедля: «Милостивый сударь! Как мне понятно из сообщений зарубежной прессы, я издавна уже оставил сей грешный мир и переселился на тот свет. Потому что к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если вы не желаете быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу веровать этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тиши потустороннего мира.
26 октября 1936. С почтением И.Сталин».
Как-то зарубежные корреспонденты спросили Сталина:
— Почему на гербе Армении изображена гора Арарат, ведь она не находится на местности Армении?
Сталин ответил:
— На гербе Турции изображен полумесяц, а ведь он тоже не находится на местности Турции.
Наркома сельского хозяйства Украины вызвали на Политбюро, Он спросил:
— Как я должен докладывать: кратко либо тщательно?
— Как желаете, сможете кратко, сможете тщательно, но регламент три минуты, — ответил Сталин.
В Большенном Театре готовили новейшую постановку оперы Глинки «Иван Сусанин». Послушали члены комиссии во главе с председателем Большаковым и решили, что надо снять конец «Славься, российский люд!»: церковность, патриархальщина…
Доложили Сталину.
«А мы поступим по другому: конец оставим, а Большакова снимем.»
Когда решали, что делать с германским военным флотом, Сталин предложил поделить, а Черчиль внёс встречное предложение: «Затопить».
Сталин отвечает: «Вот вы свою половину и топите».
Сталин приехал на спектакль в Худ. театр. Его повстречал Станиславский и, протянув руку произнес: «Алексеев», называя свою настоящую фамилию.
«Джугашвили», — ответил Сталин, пожимая руку, и прошел к собственному креслу.
Гарриман на Потсдамской конференции спросил у Сталина:
«После того, как немцы в 1941 году были в 18 км. от Москвы, наверняка, вам на данный момент приятно разделять поверженный Берлин?»
«Правитель Александр дошел до Парижа», ответил Сталин.
На переговорах шли споры о послевоенных границах, и Черчилль произнес:
«Но Львов никогда не был русским городом!»
«А Варшава была», — сделал возражение Сталин.
Ваш комментарий |